[silent-laboratory]

небольшое мини по Бличу(это оказывается заразно ). разминка пера так сказать, без всяких претензий. Родился из другой, более большой идеи, но ее мне ни за тчо не воплотить, пришлось ограничиться вот этим. В итоге все равно получилось немного не то, что задумывалось

Кап. Кап. Кап.
Если напрячь слух, то можно это услышать.
Кап. Кап. Кап.
Очень далеко, за множеством извилистых коридоров - огромная пещера и звон разбивающейся о камень воды. Звон неторопливо падающих капель. То, что никогда не услышать ни редкому постороннему, ни бессонной страже по ту сторону железных прутьев решетки. Этот звук здесь, в твоей голове, и имя ему время. Бессмысленное кап, кап, кап, но мне нравится иногда прислушиваться к нему, в этом неумолимом постоянстве есть своеобразная прелесть. Как много утекло этих капель с тех пор, как я нахожусь здесь? Не знаю, да это и не имеет значения. В начале я пробовал считать дни, но вскоре бросил это бесполезное занятие – какой толк от того, что я буду знать сколько их прошло? О смене времени суток можно узнать только по ежедневному обходу караула, но определить день это был или ночь не представляется возможным – здесь всегда царит полумрак. Пожалуй, я слишком отвык от солнечного света, но, если я скажу, что сильно по нему скучаю – это будет ложью.
Мой мир здесь – это семь шагов в ширину и восемь в длину гладкого каменного пола и трех таких же каменных стен, четвертую занимает толстенная железная решетка. Глядя на нее, мне хочется смеяться. Воистину, прямолинейность моих тюремщиков в отношении обеспечения безопасности не знает границ - в окружении поглощающих духовную силу стен и запечатывающих рейацу кандалах мне не разогнуть прутья и втрое тоньше этих. Такое повышенное внимание к моей персоне, пусть ничем не заслуженное, льстит, но имеет свои издержки: во-первых кандалы чертовски натирают ногу, во-вторых лишиться возможности ощущать и использовать духовную силу, все равно что выколоть глаза и отрезать руки. Первые две недели подобного дефектного существования были крайне неприятны, но привыкнуть можно ко всему. К счастью, длинный коридор, ведущий сюда, обладает прекрасным эхом, и я могу подслушивать за далеким течением жизни на его противоположном конце.
Даже с закрытыми глазами я могу представить это место во всех подробностях: от мельчайших трещин на потолке, до пылинок, медленно кружащихся в приглушенном мерцании коридорных светильников – одинокая камера в самом дальнем конце подземелья. Не так уж плохо, так как я терпеть не могу компании. Человеческая глупость невыносима, даже если ее носитель всего лишь одна особь. Я бы поблагодарил своих тюремщиков за подобную любезность, но вряд ли они правильно оценят широту этого жеста, тонкость мышления им не свойственна. Единственная мотивация их поступков – страх. Они меня боятся, и это забавно, ведь я не совершил ничего необычного.
Не понимаю, почему я еще жив, если представляю такую угрозу. Какой смысл держать меня здесь? Ведь здоровая реакция каждого индивида – немедленно уничтожить то, что вызывает страх. Некоторые их поступки выше моего понимания.
Вчера опять приходил новый начальник тюрьмы, раньше меня такими посещениями не жаловали. Определенно, ему что-то от меня нужно. Не скажу, что отсутствие общения доставляет сильное неудобство, но он совсем не похож на остальных из его компании – умен, проницателен, хотя всячески старается это скрыть. Обычно он приходит сюда после смены караула, и мы играем в игру: он изображает простачка, заинтересованного положением своего подопечного, а я делаю вид, что старательно разубеждаю его в этом. Странный человек. Не могу его понять, и это раздражает, с ним надо держать ухо востро.
Кап. Кап. Кап. Снова этот звук. Я закрываю глаза и слушаю его. Главная особенность времени в том, что все меняется. Слишком быстро или слишком медленно, в подходящий момент или неожиданно. Коснется ли этот закон этих стен? Не знаю, но вся прелесть будущего в том, что никогда не можешь быть в нем уверен, не так ли?...